Домовой, или как его еще называют — Суседко, Хозяин, Сам, Доброжил, Доброхот, Кормилец, Дедушка, Лизун, Постен («по стене» или от «тени») или Батан (не то в смысле бати (отца), не то братана, то есть не родного брата), — важнейшая часть жизни каждого человека, ведь любой человек живет в каком-никаком доме, а значит ежедневно сталкивается с домовым, поскольку нет дома без домового, как и нет домового без дома.
Стоит даже неспециалисту немного углубиться в мифологию, фольклористику — и невозможно оторваться. Никакая фантастика не сравнится с реальностью мира: это был другой мир, другие люди — почти инопланетяне. Никто в этом мире не сомневался в реальном существовании домовых. Их видели, с ними говорили, им угождали, — и это мифическое, на наш взгляд, существо было неотъемлемой частью мира, в котором жили наши предки.
О происхождении домовых существует следующая легенда. Когда Господь сбросил на землю всю непокорную и злую небесную силу, которая возродилась и подняла мятеж против своего Создателя, в дома людей тоже попали нечистые духи. При этом неизвестно, добрались ли сюда те, кто был подобрее прочих, или уж так случилось, что, поселившись рядом с людьми, они пообжились и пообмякли. Но только духи эти не сделались злыми врагами, как водяные, лешие и прочая нечисть, а как бы переродились: превратились в доброхотов и при этом даже оказались с веселым и шутливым нравом.
Большая часть крестьян так к ним привыкла, что не признавала домовых за нечистую силу вообще и считала их отдельной доброй породой. Каждая деревенская изба имела одного такого невидимого жильца, который являлся охранителем не только дома, но, главным образом, всех живущих: и людей, и скотины, и птицы.
Как же выглядит домовой?
Он представляет собой некий сгусток энергии высотой около метра. Он становится похожим на жильцов, когда они дружат и живут вместе продолжительное время. Некоторые маги считают, что возраст домового может исчисляться 500-600 годами. Никто точно этого не знает, но одна алтайская знахарка утверждает, что домовые умирают, так как она однажды присутствовала на похоронах одного суседушки.
У домовых есть свой праздник. Для них вроде как для нас Новый год — с 10 на 11 февраля. В эти дни надо обязательно поздравить своего домового и его семейство с праздником. А вообще домовые зимой спят. Но в эту ночь просыпаются и гуляют, веселятся и шумят.
Увидеть домового практически нельзя, это сверх сил человека. Любопытствующим все же посмотреть на своего Кормильца поверье предлагало весьма нелегкие испытания. Надо было в пасхальную ночь надеть на себя лошадиный хомут, покрыться бороной зубьями к себе и в таком виде просидеть до утра в конюшне. Однако, если домовой заметит того, кто за ним подсматривает, то устраивает так, что лошади начинают бить задом по бороне и могут до смерти забить любознательного.
Зато можно слышать голос домового, его тихий плач и глухие стоны, его мягкий и ласковый, а иногда глухой и отрывисто-краткий отвечающий голос, — если вовремя успеть окликнуть и спросить о чем-нибудь при подходящем случае. Впрочем, умные люди никогда не пытались ни видеть этого духа, ни спрашивать его: не к добру это все и даже может привести к тяжким болезням.
Домовой может чувствовать заранее приближение к дому порчи. Например, в ваше жилище зашел недобрый человек, завистник с недобрыми намерениями. Домовой начинает беспокоиться и нашептывать вам о злых намерениях плохого гостя. Если вы никак не можете «уловить» сигналы домового, то он пускается на все, чтобы на него обратили внимание. У лихого человека из рук может вырваться и разбиться чашка, неожиданно разорваться одежда, разлиться что-нибудь на скатерть. Это все работа домового. Он как бы сигнализирует вам — обратите внимание на этого человека, он намеревается навести на вас и ваших домочадцев порчу!
Домовому под силу уничтожать всю мелкую энергетическую грязь в доме, но, к сожалению, уничтожить серьезную порчу он не в состоянии.
Если домовой по ночам временами стучит, шуршит, возится или гремит посудой, то делает он это просто от скуки, забавляется. Домовой — вообще большой шутник: может щекотать спящих, запрятать нужную вещь в самое неожиданное место или утащить и запутать моток ниток, словно котенок. При этом никому не причиняет существенного вреда, а если ласково и почтительно попросить его вернуть вещь на место — не откажет в помощи. Скромным, бедным и трудолюбивым может помочь доделать их работу, опять же ночью.
Поселяясь на постоянное житье в теплой избе, домовой так приживается, что охраняет свои хозяйские права весьма ревниво. Стоит ему заметить покушение на его территорию со стороны «Нафани» — соседского домового, например, уличить его в краже у лошадей овса или сена, — он вступает в драку и ведет ее с таким ожесточением, какое свойственно только могучей незримой силе, а не слабой людской. Чуткие на слух люди могут слышать этот шум в хлевах и конюшнях и всегда сумеют отличить возню домовых от лошадиного топанья и шараханья овец.
Если ваши отношения с домовым налажены, если он на вас не обижен, то в его силах уберечь и вас, и ваш дом и от вора, и от незваных гостей, и от нечистой силы. Но во власти домового пустить в дом и недобрых энергетических «гостей»: злыдней, перекати-поле и т. п. Хотя к подобным крутым мерам домовой прибегает нечасто. Уж если только очень рассердится. Или в случае, если у него отвратительный характер, или если другой домовой пытается вселиться в ваш дом, а вашего хозяюшку прогнать.
Домовой настолько привыкает к своему жилищу, что его почти невозможно выселить или выжить, а сманить на новое место чрезвычайно трудно. Тут недостаточно заговоров и обычных приемов, надо обладать особыми притягательными добрыми свойствами души, чтобы он не принял ласковые заговоры за лицемерный подвох, а предлагаемые жертвы — за насмешку. И никакие насильственные действия не помогут. Если же при переезде не суметь переманить домового в новое жилье, он останется на старом месте в грусти и тоске. Оставшись из упрямства или оставленный по забывчивости недогадливых людей, домовой предпочитает страдать, томясь и скучая, плакать и стонать в пустой избе, как это делали, между прочим, те домовые, которых забыли пригласить с собой во второй половине XIX века переселенцы в Сибирь.