Этот феномен считается одним из первых достоверно исследованных случаев, когда автор закончил свой роман, находясь уже по ту сторону жизни. Ну а поскольку духи и призраки бестелесны и не могут воспользоваться даже легчайшим гусиным пером, писатель ухитрился пока неизвестным нам способом найти в мире живых добровольного «секретаря», которому и продиктовал окончание романа.
Известный французский оккультист начала прошлого века Жерар Анкосс (Папюс) в одной из своих работ рассматривает несколько мотивов, по которым духи (призраки) ушедших продолжают тем или иным доступным им способом вмешиваться в дела живых. Среди них он называет тех, кто в течение жизни был крепко привязан к «тленным иллюзиям», среди которых особо отмечает «жадных, богатых, эгоистов, небольших капиталистов» (это что-то вроде наших представителей малого и среднего бизнеса). В ту же категорию входят обладатели спрятанных сокровищ, которые не захотели поделиться ими даже со своими родственниками. Эти призраки «скупых рыцарей» буквально столетиями стерегут свои богатства, пугая как случайных лиц, так и «черных археологов». В этом плане вполне возможно, что призрак того же Стеньки Разина самолично сторожит награбленное и спрятанное богатство, как повествуется в легендах. Примеров тому в мистической литературе предостаточно.
Следующая категория неупокоенных душ — это люди, оставившие сиротами своих малолетних детей или любимого человека. В качестве примера можно привести известный американский фильм «Призрак».
Еще одна категория — люди, погибшие в результате умышленного убийства. Некоторые из них пытаются тоже доступными им способами (например, во сне) довести убийцу до сумасшествия или самоубийства, либо до явки с чистосердечным признанием. И эти случаи достаточно хорошо описаны в литературе.
И, наконец, люди, оставившие в этом мире какие-либо незавершенные дела. Можно, конечно, поспорить о значимости этих дел для живых, но тем не менее можно сделать вывод, что личность там, хоть и бестелесная, полностью сохраняется.
Человек, выполнивший роль «секретаря» Диккенса, просил не публиковать полностью его фамилию, ограничившись лишь ее первой буквой. Известно лишь его имя — Джеймс. Он родился в Бостоне, с четырнадцати лет поступил в ученики к механику, получил профессию, которая и кормила его всю жизнь. Литературой он не интересовался, книг практически не читал, а если и брался за перо, то лишь для того, чтобы написать письмо одственникам или расписку. В общем, типичный технарь. В Англии никогда не был, о том, что существует писатель Диккенс, знал лишь понаслышке.
Однажды друзья молодого человека пригласили его участвовать в спиритическом сеансе. Это было обычным и ничем не примечательным развлечением того времени, ибо телевизионных духов еще вызывать не умели, а вечер надо было чем-нибудь занять. До этого к спиритизму Джеймс относился весьма скептически, полагая, что это обычное мошенничество, а согласился принять участие в сеансе по весьма банальной причине -среди участников была нравившаяся ему девушка.
И вот во время сеанса произошло нечто необычное: спиритический столик, проделав ряд беспорядочных движений, упал на колени Джеймсу. Присутствующие расценили это как желание духов общаться именно через него. На следующий день его пригласили снова, и на этот раз потусторонние силы проявили себя еще резче: парень неожиданно впал в транс и написал на столе имя умершего ребенка присутствовавших на сеансе родителей, о существовании которого даже и не подозревал.
В конце октября 1872 года Джеймс автоматическим письмом написал записку, адресованную самому себе. Ее автором оказался… Чарльз Диккенс, который просил организовать для него специальный сеанс 15 ноября. Чтобы молодой человек не забыл о просьбе, писатель неоднократно повторял ее до 15 ноября. И вот во время сеанса Диккенс заявил, что хочет, чтобы Джеймс помог ему закончить роман «Тайна Эдвина Друда».
Ученик механика Джеймс оказался альтруистом и безропотно писал под диктовку иногда по десять часов за сеанс. Эта работа продолжалась до июля 1873 года и вылилась в 1200 исписанных листов, что составило том объемом 400 страниц. Повествование началось с того самого места, где смерть автора прервала его. Стыковка была столь идеальна, что люди, не читавшие неоконченный роман, не могли определить, с какого предложения Диккенс перестал писать своей собственной рукой. Появился и традиционный для писателя новый персонаж: сам Диккенс имел обыкновение вводить новых лиц буквально до последней сцены своих романов.
Многие слова, трансформировавшиеся позже за океаном, принадлежали именно жителю туманного Альбиона. Так, слово traveler (путешествовать) в Англии пишут с двумя I, а в Америке — с одним. Такая же особенность чисто английского стиля и в других местах (сам Джеймс никогда в Англии не был). Тем более он не знаком с топографией Лондона, которая описана в надиктованной части романа. Есть обороты и совершенно в Америке неизвестные. Когда современные исследователи проверили на компьютере наиболее часто повторявшиеся буквы, слоги и выражения в оригинале, то они почти полностью совпали с посторигинальной частью. Для подобной подделки Джеймс должен был быть хорошим лингвистом, что исключалось ввиду его недостаточного образования.
Продолжение романа было написано почерком, не характерным для самого Джеймса, но приближавшемся к почерку Диккенса. Иногда в начале страниц появлялись стенографические знаки, Джеймсу неизвестные.
Многочисленные, свидетели и любопытные, которые затем удалялись, чтобы не отвлекать «секретаря» Диккенса, отмечали характерное начало каждого сеанса: «Секретарь» клал бумагу и заточенные карандаши на стол и спокойно ждал. Руки на столешнице лежали, ладонями вниз. Именитый писатель не торопился, и ожидание затягивалось на пять-десять минут, а то и на полчаса. Как ни парадоксально, условия работы зависели от состояния погоды. В солнечный ясный день Джеймс работал долго, практически без перерыва. В плохую погоду работа ухудшалась, а в очень плохую — и вовсе срывалась. Вот и гадайте, что бы это значило? Во время транса Джеймс видел Диккенса, который стоял возле него (как говорится, над душой), закрыв лицо ладонями, как бы погруженный в глубокое размышление. Когда сеанс заканчивался, Диккенс клал свою тяжелую и холодную руку на руку Джеймса. Обычно этого было достаточно, чтобы вывести «секретаря» из транса, но иногда требовалась помощь третьего лица. В конце сеанса исписанные листки были разбросаны по полу, а на последней странице буквы стремительно вырастали к концу заключительной фразы, увеличиваясь почти в пять раз.
Это окончание романа Диккенса, написанное автоматическим письмом человеком, не пожелавшим, чтобы где-либо фигурировала его фамилия в качестве «соавтора», и не потребовавшего от родственников писателя никакого вознаграждения за свой тяжелый труд, было опубликовано во многих странах, в том числе и России. Несколько лет назад в СМИ промелькнуло сообщение, что какое-то издательство выпустило адаптированный к современности его вариант.
Скептики по-прежнему не хотят ничего слышать про подобную «чушь», специалисты осторожно высказываются, что окончание романа написано типично в диккенсовском стиле. И это — молодым парнем, типичным технарем, абсолютно не разбирающимся в литературе.
И все же в пользу анонимного «секретаря» Диккенса свидетельствует и эта самая его анонимность, нежелание афишировать свою роль в этой работе.
Татьяна САМОЙЛОВА